Город Голодных теней. Разносчик - Страница 59

- Радим, я провожу Игоря и вернусь, - предупредила девушка.

- Ты не боишься оставлять его у себя? - беспокойно спросил Игорь в коридоре подъезда.

- Нет. Я тоже ничего не понимаю, как и он. Но Алексеич держит руку на пульсе. Шеф без слов согласился, что Радим останется у меня. Если он так думает, я спокойна.

- Я хотел предложить забрать на ночь Радима к себе. Мне, конечно, на работу завтра с утра, но...

- Игорь, я помню, что два дня буду без вас с Леной, - сказала Наташа. - Но воспринимаю эти два дня как плотное обучение Радима простейшим приёмам с энергией. Не тревожься.

- Ну.... Спокойной ночи тогда.

- Спасибо, - правильно поняла она его пожелание. - Тебе тоже спокойной.

Вернувшись в квартиру, в комнате, на диване, она обнаружила жутко злого Радима. Он бросил на неё странный взгляд и хрипло буркнул:

- Проводила?

Наташа скептически оглядела его, нахохленного и взъерошенного, похожего на взрослого птенца хищной птицы: ещё в пуху, ещё неуклюжий, но уже вооружённый страшным клювом и когтистыми лапами!.. Волчица, неотступно следовавшая за девушкой, приподняла губу, оскаливаясь, и пренебрежительно фыркнула на эти лапы.

- Игорь сказал, что может забрать тебя к себе - переночевать, потому что боится за меня, - произнесла Наташа, удерживаясь от нервного смешка. - Радим, мне тебя и в самом деле надо бояться?

- Не-ет, - удивлённо от неожиданности просипел парень. - А с чего он так?

- А ты себя в зеркале видел? - шутливо и улыбаясь спросила она. И всё-таки засмеялась.

Он шмыгнул носом - и тоже, пусть и нехотя улыбнулся.

- Ладно, - уже серьёзно сказала Наташа. - Время - без пяти одиннадцать. Давай так. Для начала вымоем тебе голову под краном, а потом ты встанешь под душ. Затем...

- Почему под душ? - неприязненно спросил Радим.

- Проточная вода, - строгим, почти лекторским тоном начала девушка, - смывает с человека почти две трети наносной информации, а вместе с нею и эмоциональную усталость. Запоминай. Пригодится. Ну а заодно и лак с волос смыть бы надо. Иначе завтра не волосы будут, а пакля.

Уже намочив волосы парню, послушно согнувшемуся над ванной, и вспенивая в них шампунь, Наташа кое-что обнаружила под пальцами. Золотая серёжка в ухе.

- Эй, а разве у тебя уши проколоты? - внимательно разглядывая странный рисунок на серьге, спросила она.

- Сегодня прокололи. В парикмахерской, - нехотя сказал Радим.

- Предупреждать надо. А вдруг бы сильно задела? Кровь пошла бы?

- Да у меня зажило, не болит уже.

Оставив его домываться под душем, чтобы не стеснялся её присутствия, Наташа вернулась в комнату и разложила диван, постелила на нём. И задумалась, вспоминая тончайший рисунок на золотой серёжке. Очнувшись от оцепенения, подошла к стулу, на который Радим сбросил куртку и футболку, снова вгляделась в надпись на последней: "Я король этого мира!" Футболка чёрная, слова - золотисто-серым цветом. Под надписью - рисунок страшной морды, очень сильно графичный, близкий к схеме. Наташа снова застыла с футболкой в руках, глядя в пустоту... Но, когда в комнате появился Радим в оставленном девушкой и слишком коротком для него халате, она повесила футболку на спинку стула и, потрогав его волосы: почти высохли, хорошо вытер! - велела:

- Ложись на спину и по диагонали.

- Это как?

- От одного угла дивана к другому.

- Зачем? - подозрительно спросил парень.

- Не знаю, как у тебя было раньше, но сегодня я нашла тебя сидящим спиной к стене. Причём к бетонной, холодной. Да ещё сидящим ссутулясь. Для меня это сигнал, что у тебя зажаты мышцы на затылке. Плюс они ещё и простужены. Поэтому ложишься, как и было сказано. Руки вытягиваешь над головой и лежишь так минут десять. Этого достаточно, чтобы согреть мышцы на затылке и не мучиться потом от возможной головной боли.

- Ты говоришь... - он выговорил это медленно, словно затрудняясь определить впечатление.

- Я говорю, как человек, которого этому научили, а теперь я учу тебя, - объяснила Наташа. - Я же сказала, что буду учить тебя всему, как и обещал Алексеич. Только потихоньку и помаленьку. Пригодится в жизни.

Подчинившись, Радим лёг, как указано. Он немного смущался короткого женского халата, то и дело поправляя его на ногах, и Наташа, не спрашивая, накрыла его лёгким покрывалом. Он с облегчением расслабился... Затем девушка выключила верхний свет, оставив торшер, чтобы свет не бил парню в глаза. Пока она ходила по комнате, он лежал молча. Но, едва выключила верхний свет, спросил:

- Наташа, а что было на кладбище?

- Не разговаривай - напрягаешься, - присела на край дивана девушка. - А на кладбище была страшная сказка. Началась она с того, что мы...

Она говорила негромко, монотонным голосом, стараясь упоминать о каждой мелочи, которую заметила на кладбище, стараясь объяснить каждую версию, мысль о которой промелькнула тогда или сейчас. Целей было две: усыпить Радима тихим голосом и многословием, а заодно проверить на слух, как выглядят эти версии высказанными. Сначала парень с трудом открывал глаза, и на его лице было заметно лёгкое раздражение: он и спать хотел, согревшись в душе, и хотел знать, что делали без него - в таком чудном месте... Потом девушка заметила, что его напряжённо вытянутые над головой руки успокоенно согнулись в локтях. Но рассказывала ещё несколько минут - под конец чуть не шёпотом, иногда почти беззвучно проговаривая: "Спи, Радим, спи..."

Когда он заснул так, что, даже перевернувшись набок и обняв подушку, не проснулся, Наташа осторожно встала и бесшумно вышла на кухню. Мобильник тихонько тренькнул, что пришло сообщение. Девушка с усмешкой прочитала: "Наташа, перезвоню через три минуты". Шеф в своих привычках: сначала определит, что она вот-вот освободится, а потом уже звонит. Карты, что ли, раскладывал на неё?..